Алюминий 2

В начале III тысячелетия ситуация в мировом современном искусстве претерпевает невиданные доселе мутации. С одной стороны, мы наблюдаем интенсификацию гламурного начала, превращающей крупнейшие события современной культуры в шикарные аттракционы и зрелищные шоу представления. С другой стороны, имеет место политизация искусства, выражающее себя в реактуализации леворадикального дискурса в культуре и открытой критики капиталистической системы культурного производства. Страны “золотого миллиарда” могут позволить себе роскошь инициировать всевозможное столкновение дискурсов и нескончаемые перепалки между “авангардом” и “китчем”, между искусством, как инновационным ресурсом и искусством, вписанным в систему капиталистического рынка. Развивающиеся же страны, к которым принадлежит и Азербайджан, живут несколько в ином темпоритме. Как ни странно звучит, но советская система художественного образования, несмотря на крах одноимённой идеологии, до сих пор доминирует здесь в официальных образовательных структурах, негативно влияя на механизм восприятия современного искусства. Ситуация такова, что даже нонконформистские художники-шестидесятники, всегда открытые любым новым веяниям, не воспринимают актуальное искусство всерьёз, игнорируя его стратегический и интеллектуальный потенциал. Сказанное ещё более справедливо по отношению к азербайджанским художникам старшего поколения, по своим внутренним мотивациям интегрированных в идеологический официозный мейнстрим. А ведь рычаги управления социально-культурными и художественными процессами и по сей день находятся, в основном, в руках деятелей этого поколения, со сформировавшимся “творческим менталитетом” и архаическими представлениями о том, что такое “авангард”, в чём суть актуального искусства и т. д.

Что говорить, если для очень многих, даже наиболее продвинутых художников старшего и среднего поколения, современное искусство заканчивается на творчестве П. Пикассо и C. Дали. История и теория искусства второй половины XX века (не говоря уже об актуальной ситуации), вообще, взяты в скобки и, как-бы, не существуют. Подобные архаические стратегии консервативного художественного истеблишмента, до самого последнего времени непроизвольно тормозили развитие актуального искусства, делая его маргинальным занятием для небольшой группы креативных пассионариев (Вышеизложенные соображения, в несколько иной форме, я уже приводил в статье о первом фестивале Алюминия в 2003 году. Видимо, пока ещё мало что изменилось в глобальном масштабе, что приходится повторяться).

Поэтому для Азербайджана, на данный период, задачей первостепенной важности является создание условий для формирования стабильного поля актуальной культуры, готового к самоорганизации и способного выступить прообразом будущих, более артикулированных и концептуально состоятельных художественных процессов. Другими словами, важен сам факт констатации формирующегося поля “ожидаемых смыслов”, пусть ещё на уровне магматических импульсов и мультикультурного первичного “хаоса”.

Исторически так сложилось, что субъектом формирования этого культурного поля явилась творческо-инициативная ассоциация “Заманын Ганадлары”, возглавляемая профессором Государственной Академии Художеств Азербайджана Лейлой Ахунд-заде. А одним из самых интересных проектов ассоциации стал междисциплинарный фестиваль современного искусства “Алюминий. Искусство + новые технологии”, который стартовал в 2003 году и прошёл, с ещё большим размахом, в декабре 2005 года.

Необходимо отметить тот факт, что данный фестиваль явил собой совершенно новый формат репрезентации искусства на сцене художественной жизни республики. И именно в контексте локальных культурологических трансформаций, его и нужно, в первую очередь, рассматривать. Делая акцент на электронные медиа (цифровую фотографию, видеоарт, экспериментальное кино, мультимедийную инсталляцию), перформанс и авангардный театр, фестиваль актуализировал коммуникативный аспект выставочного процесса, превратив многочисленных зрителей в соучастников и соавторов представленных произведений. Тем самым был преодолен существовавший стереотип о якобы недоступной элитарности и герметичности современного искусства, открытого лишь небольшой группе “посвящённых”. “Алюминий…” доказал, что современное искусство может и должно быть интересным для зрителя.

Принимая во внимание усугубляющуюся интернационализацию современной художественной сцены и потребность в постоянных информационных обменах, организаторы фестиваля традиционно приглашают зарубежных коллег. На этот раз гостями и участниками “Алюминия…” 2005 стали знаковые фигуры на карте современного искусства – куратор и арт критик с мировым именем Берал Мадра (Турция), директор московского Центра Современного Искусства Леонид Бажанов (Россия), директор ташкентского Биеннале Нигора Ахмедова (Узбекистан), французко-грузинский художник и куратор Шалва Каханашвили и др.

Структура фестиваля состояла из трёх экспозиционных проектов плюс теоретическая конференция “Искусство сегодня”.

Первый проект включал в себя обширную экспозицию, участниками которой явились художники из Азербайджана, Франции, Польши, Канады, США, Объединённого Королевства, Ирландии, России, Узбекистана, Казахстана, Греции, Грузии, Болгарии и Новой Зеландии. В этой части мероприятия, как и прежде в проектах “Заманын Ганадлары”, сталкивались два вектора – вектор концептуальной, холодной, но не индифферентной (!) отрешённости (работы О. Гусейнова, Ф. Мамедовой, Сюзанны Джанин…) и брутальный вектор эмоционального напряжения и экспансивной “телесности” (“нечленораздельный” перформанс А. Гасанова, импровизационный показ мод эксцентричного треш-художника Б. Бадалова…).

Второй проект, осуществлённый в галерее “Апшерон” назывался “Mobile Art” и состоял из фотографий, сделанных посредством мобильных телефонов. На мой взгляд, данный проект является наиболее симптоматичным. Во-первых, это дань уважения новой эре – эре “мобильных имиджей” и, в этом смысле, открыто резонирует с “режимом актуальности”. Известный грузинский мультимедийный художник К. Рамишвили пишет: “Газеты и журналы просят присылать репортажи и снимки, сделанные мобильными телефонами. И первые изображения сенсационных событий, таких как террористическая атака в лондонском метро, или применение полицией оружия против подростков в Париже во время молодёжных бунтов нынешней осенью, вся эта информация шла с мобильных телефонов”.

Во-вторых, в этом проекте приняли участие все желающие, а не только профессионалы. То есть были реализованы программные интенции двух корифеев мировой современной культуры – Э. Уорхола и Й. Бойса. Уорхол некогда заявил: ”Каждый человек должен стать знаменитым хотя бы на 15 минут”. Для него оппозиция элитарного и массового не имела никакого значения. Бойс же, в своей концепции расширенного понимания искусства (по-другому – социальная пластика) постулировал: ”Каждый человек - художник”, имея в виду, что каждый человек, независимо от рода деятельности, несёт в себе творческий потенциал, который должен быть раскрыт в процессе творческого отношения к своей профессиональной деятельности.

В наше время, большинство населения пользуется мобильными телефонами с встроенными камерами. И почти все снимают и передают MMS сообщения. Таким образом, все они невольно участвуют в непрерывном и интерактивном марафоне в качестве креативных единиц, включённых в мобильно-имиджевый и, одновременно, коммерческий макропроцесс, во многом ангажированный “неоновой” энергетикой транснациональных корпораций. Но, несмотря на это, каждый в момент съёмки превращается в креатора, т. е. на какой-то бесконечно малый отрезок времени выпадает из причинно-следственных связей тотальной социальности. Одним словом, в эпоху выдвижения на авансцену мировой биополитики неструктурированных “множеств” (термин Негри-Хардта), художниками являются все (имеется в виду, что все мы, потенциально, способны участвовать в производстве новых форм жизни).

И, наконец, третий проект в рамках фестиваля – выставка группы “Лабиринт” в галерее “Гыз Галасы”, являющейся результатом проведённой группой акции на нефтяных промыслах, под названием “Трансформации нефти”. Казалось бы, эта выставка явилась наиболее традиционной частью фестиваля в том смысле, что основным носителем информации здесь был холст (что не удивительно, так как большинство членов группы позиционируют себя как живописцы). И лишь проведённая накануне акция интегрировала проект в измерение актуального искусства.

В качестве итогового мероприятия в конце фестиваля была проведена научная конференция, теоретически обобщившая результаты “Алюминия… 2005” и определившая вектор дальнейших поисков модификации формата фестиваля. Продуктивность теоретических изысканий и практических наработок конференции будет видна на следующем, очередном фестивале.

17.08.06